Кризис партийной системы

То, что коллеги называют кризисом системных парламентских партий, на самом деле не кризис, а проблема. Кризис – это когда система функционировать уже не может, а наша система функционирует. То, что мы наблюдаем в сфере парламентаризма каждые выборы где-то с 2006 года, воспроизводится на каждых выборах, но они тем не менее проходят и институты власти формируются.

Кризис парламентаризма – это когда политика переходит на улицу, а у нас этого нет. Реформа партийной системы назрела и перезрела, но совершать её будут после президентских выборов 2024 года. Если начать это делать до выборов, есть риск вместо перестройки системы обрушить её полностью и не собрать заново. Второй перестройки с переходом в перестрелку Россия не выдержит.

Если говорить о многопартийности в целом, то в России любая многопартийность будет декоративной и театральной. Если есть смысл имитировать плюрализм в политике. Это стоит делать, но природа российской политсистемы всегда однопартийная – это партия власти во главе с Верховным правителем.

Всё, что сверх того – это от лукавого или для лукавого. В смысле, чтобы его обмануть, ибо лукавый СИДИТ за океаном и цепляется к нам, требуя многопартийности. Наша многопартийность делается «на отвяжись» для наших «партнёров». Она – для внешнего, а не для внутреннего употребления.

Китай совершенно спокойно решает проблемы развития при однопартийной системе. До загнивания своей номенклатуры КПСС вполне нормально решала проблемы развития СССР, а от деградации верхушки систему ни одна многопартийность не спасает.

Мы всегда верили в либеральный миф о том, что многопартийность – конкуренция, гарантия от застоя и вырождения политической элиты страны, но посмотрите на США. Две конкурирующие правящие партии выродились в застойное болото шизоидных геронтократий, и именно двухпартийность стала там источником тяжелейшего и настоящего кризиса политической системы, грозящей обрушить страну в гражданскую войну, а территорию — в распад.

Из партийной системы не стоит делать фетиш. Важны не партии, а те, кто за ними стоит и их формирует. Важен правящий класс, а в России он формируется иначе, чем на Западе, где партии — это клубы по согласованию интересов соперничающих классовых групп крупной буржуазии и наследной аристократии. Партии в России – это не выражающие интересы групп структуры, а винтики системы, число которых не меняет их назначения.

Кризис партий – это кризис правящей верхушки, утратившей способность договариваться. Когда эта верхушка входит в период кризиса модели разрешения групповых конфликтов, части системы нейтрализуют друг друга, и ни число, ни название партий не спасают систему от кризиса, превращая партии в одноразовые шприцы, которые после применения нужно выбрасывать.

Но создавать под каждые выборы новые партии – это показатель настоящего кризиса системы, где верхи утратили способность находить консенсус и применять эффективные технологии управления и манипулирования электоратом. Ядром политической системы государства является партия власти, а из каких партий она состоит – дело десятое.

Проблема не в том, чтобы накануне выборов поменять приевшиеся партийные бренды, а в том, что эта смена означает период острых конфликтов правящих групп, число которых не коррелирует с числом партий. И конфликты эту требуют устойчивого арбитра, то есть менять Конституцию и создавать парламент, способный стабилизировать систему в период президентских выборов можно только после окончания этих выборов.

Партийная реформа есть выражение нового элитного консенсуса, принятого под влиянием сильного арбитра, поэтому все разговоры об этом сейчас – это или непонимание сути проблемы, или попытка покачать ситуацию накануне выборов. Сейчас нет никакого отличия от 2006 года, но если тогда система не вышла из строя, то не выйдет она и теперь.

Источник: https://t.me/rus_demiurge/4104